Алексей Кудрин: «Ингосстрах обречен быть пионером»

Досье Bankir.Ru. Алексей Кудрин. Родился 1 августа 1976 года в Москве. В 1998 году окончил Институт Страхования Финансовой Академии при Правительстве Российской Федерации. В 2000- 2004 годах – Руководитель отдела страхования имущества и ответственности Национальная Страховая Группа.

В 2004 - 2006 годах – начальник управления страхования имущества в регионах ООО «Группа Ренессанс Страхование».

С 2006 года – начальник управления страхования финансовых институтов компании Ингосстрах.

- Мы с вами беседуем в необычном интерьере. Что это за коллекция на стенах?

- Эта коллекция - вывески с домов, которые были застрахованы в позапрошлом веке в российских обществах страхования от огня. Такие вывески располагались раньше на застрахованных зданиях, знаменуя собой страховую защиту. А тема страхования от огня тогда была более чем актуальной. Именно поэтому в Москве все старые переулки кривые – они так застраивались специально, чтобы не так быстро при пожарах распространялся огонь. 

- Ну а сегодня что заменяет в страховом деле былую кривизну улочек?

- Сегодня, в основном, заменяют современные материалы, которые противодействуют распространению огня, система пожаротушения, оповещения. Словом, техника.

- А если говорить не о технической стороне, а о финансовых инструментах?

- В плане финансовых инструментах все осталось примерно так же как и было. Единственный нюанс: в России на данный момент фактически провалилась идея с массовым возрождением обществ взаимного страхования. Хотя, например, в Казани, насколько мне известно, сейчас этот формат организации страховой защиты возрождается. По нормам халяльного бизнеса извлечение прибыли из банковской деятельности и из страхования запрещено, поэтому страховка будет осуществляется по подобию взаимного страхования.

- Это что-то вроде кооператива самих страхователей?

- Фактически да. Когда-то в России таких было множество. В Европе и сегодня наряду с классическими страховыми компаниями действуют такие общества, два формата отлично дополняют друг друга. Полагаю, у нас в будущем тоже может быть так устроено.

- Вернемся к реалиям сегодняшнего дня. Что сейчас происходит на нашем страховом рынке?

- Он продолжает развиваться. Кто-то ушел вперед, кто-то отстает, кто-то пытается прыгнуть на подножку уходящего поезда, но в целом рынок страхования в России динамично развивается, он достаточно крупный, достаточно динамичный, хотя и не так развит, как страховой рынок Запада. Там страховой рынок больше банковского, у нас же все наоборот.

- И к чему сегодня он движется? Кризис кончился…

- Не кончился. Я бы сказал так: мы пережили первую и вторую фазы кризиса.

- Вы поклонники всевозможных V- и WW-образных формул кризиса? ОК, но в любом случае видно, что настроения поменялись принципиально. И сейчас его определяет не вопрос выживания. На финансовом рынке опять думают уже не просто о выживании, а о перспективах, о том, как развиваться, как укрупняться, получать доход…

- Да, с этим я согласен.

- И вот встает вопрос поиска новых драйвов для развития. Минувшим летом Bankir.ru проводил опрос на предмет, в чем финансисты видят возможные «локомотивы» посткризисной жизни. Называют вновь потребительское кредитование, классический банкинг. Чуть меньшее число наших респондентов обратили свои взоры на фондовый рынок. А страхование в этом перечне возможных «локомотивов» чуть ли не аутсайдер, лишь 10% участников опроса видят в нем возможные драйвы. Такое ощущение. Что большинство по прежнему воспринимает страховой рынок не как самодостаточную индустрию, а как инфраструктуру, нечто вспомогательное. И это, действительно, противоречит картине, которую мы видим на Западе, где страховой рынок, как вы отметили, больше банковского.

- Совершенно верно, дело обстоит именно так. Это обусловлено исторически. Во-первых, у страховых компаний на Западе больше активов, больше страховых инструментов, намного шире поле деятельности. Во-вторых, страховые продукты там куда более эффективнее для пользователя. Простой пример: если вы, например, сейчас задумаетесь о том, в какие инструменты сбережения вложить свои деньги, вы почти наверняка предпочтете банковский депозит полису накопительного страхования жизни. Потому что депозит намного доходнее и, вследствие работы Системы страхования вкладов, надежнее. А на Западе накопительное страхование жизни доходнее банковских депозитов.

Именно поэтому в России страховой бизнес по своей сути инфраструктурен. У нас на данный момент страховая услуга носит вторичный характер. Как руководитель подразделения страховой компании, которое отвечает за взаимодействие с партнерами (банками, лизинговыми компаниями и т.д. и т.п.) я вижу абсолютно четко, что добровольного страхования по этим направлениям практически нет. Фактически речь идет о навязываемом клиенту страховании. Страхуют, потому что это обязательное условие кредита или лизинговой сделки, и только. Мы, например, передаем клиентов, которые пришли страховать свой залог по банковскому кредиту, на дальнейшую разработку другим службам – так называемые кросс-продажи. И часто слышим от клиента типичное: «Ну что вы от нас хотите? Нас заставили застраховаться - мы застраховались, дальше нам не интересно, мы не видим необходимости в добровольном страховании».

Впрочем, это было типично до кризиса. Сегодня ситуация начинает меняться. Потому что в кризис оказалось, что многие залоги, в молниеносной ликвидности которых ранее не было сомнений (автомобили, недвижимость), перестали быть высоколиквидными. И страховка перестала восприниматься исключительно как некая обязательная докука, а стала восприниматься именно как страховка – «подушка» на случай форс-мажора.

Правда, у всего этого есть и обратная сторона. Для некоторых владельцев бизнеса единственным вариантом расплатиться с банком по кредиту стало, предположим, … сжечь предмет залога и заявить о страховом событии. Страховая компания платит банку, заемщик выходит в ноль… Естественно, появилась и куча аферистов, которые смекнули, насколько выгодно инсценировать страховые случаи. Именно поэтому уже с весны 2007 года, когда у нас появилось ощущение возможного кризиса, в Ингосстрахе стали готовиться. Первое, что мы взяли под особый контроль, - это склады наших страхователей. К этому моменту у нас уже был собственный инженерный центр для проведения экспертизы. Мы уже не передавали это на аутсорсинг, мы воспитали собственных инженеров, которые в состоянии качественно и адекватно оценить рискозащищенность объекта. Провели мониторинг, выявили объекты, которые заранее были подготовлены к организации страхового события

- Даже так?

- Даже так, было и такое на рынке. Плюс к этому мы вычистили фактически весь портфель и благодаря этому не прогадали первые кризисные явления.

- Как вычистили? Перестали страховать любого желающего?

- Да, мы стали отказываться страховать в некоторых случаях. Конечно, если к нам приходит клиент по ОСАГО, мы не имеем право ему отказать - мы обязаны оформить ему страховку по утвержденным законодательно тарифам и условиям. Но в случае с видами добровольного страхования мы вправе поставить «заградительные» тарифы, такие, что клиент сам откажется страховаться.

Однако в целом осторожная политика Ингосстраха себя оправдала. Сегодня мы видим, что многие клиенты из числа ушедших от нас пытаются вернуться. Потому что они поняли, что низкий тариф – это в страховке еще не все, что чаще важнее репутация компании, ее способность осуществлять масштабные выплаты. А Ингосстрах, как известно, платит всегда.

- А ваши партнеры-банки как отнеслись к такой политике?

- Изначально у меня лично вызывало опасение, что банки прореагируют негативно. Что если страховщик начнет капризничать (эти залоги возьмусь страховать, а эти не возьмусь), то банки от такого партнера попросту отвернуться, зачем им капризный партнер. Но, когда мы стали рассказывать банкам, почему мы не принимаем какие-то залоги на страхование, рассказывать всю правду об объектах, о мошенничестве, мы столкнулись не со стеной непонимания (как мы думали), а с тем, что банки нас внимательно выслушали, поняли и приняли нашу позицию.

И на данный момент с большинством наших партнеров-банков мы солидарны в оценках того, что необходимо исключить из предмета залога и из потенциальных объектов страхования.

- Вы упомянули о мошенничестве… Помню, как года четыре назад мне пришлось на эту тему предпринимать исследование для журнала «BusinessWeek» и меня тогда поразила статистика: оказывается, обмануть страховую компанию считают вполне нормальным делом не только склонные к правовому нигилизму россияне, но и большинство, 70-80% законопослушных американцев. Такое отношение к страховкам - это некая константа, с которой вам приходится жить, или что-то меняется?

- Меняется, потому как, во-первых, все меньше и меньше компаний, которых можно обмануть. На российском рынке такого рода обманы сегодня возможны разве что в филиалах. Эта проблема обостряется тогда, когда страховая компания начинает расти и создает мощную филиальную сеть. Открывается филиал и в него сразу приходят все те, кто хочет попытаться оформить сомнительную страховку. Видимо, срабатывает принцип «попытка – не пытка».

- Схожая ситуация у банков: в новый филиал, как правило, первый год пытаются сунуться все, кто подвизался на поприще невозврата кредитов. Авось проскочим…

- Совершенно верно. Это серьезная проблема. Не хотелось бы кичиться, но из крупных федеральных страховых компаний Ингосстрах - единственная компания, которая по настоящему умеет управлять своими филиалами и контролировать бизнес.

Многие говорят: спасение от «дырок» в филиалах – поддерживать единые условия по всей филиальной сети. Все говорят, но редко кто это исполняет. У нас, тем не менее, это работает. Мы действительно можем гарантировать абсолютно идентичные условия работы по всей нашей сети.

Впрочем, попытки мошенничества со страховками на таком «бытовом» уровне не столь страшны. Ну, можно застраховать и потом заявить в угон давно угнанную машину, отремонтировать за счет страховой компании многажды помятый еще до страховки бампер. Да, такое существует, но не носит такой массовый характер. Тем паче, что все страховые компании с этим борются. Те, кто с этим не боролся, давно уже исчезли с рынка. А те, кто боролся плохо, - они на грани финансовой пропасти, и это можно легко увидеть по политике компании. Если компания дает демпинговые тарифы по какому-то виду страхования, то ей явно не хватает кэш-флоу. А кэш-флоу ей не хватает для того, чтобы закрыть финансовые дыры вследствие своих прежних ошибок. И любой студент с элементарными зачатками экономического образования понимает, что такой метод борьбы с прежними ошибками загонит компанию еще дальше в убытки, пусть даже и продлит агонию…

Не в этом основные риски. Куда опаснее другая тенденция: государственные предприятия пытаются занизить стоимость объекта, чтобы заплатить страховщику поменьше. А когда реально наступает страховое событие, - полагающихся по страховой выплате денег не хватает не то что на восстановление, а даже на саму оценку ущерба. Самый яркий пример - Саяно-Шушенская ГЭС; там страховая недооценка была просто на порядок. Ну и в чем смысл такого страхования? Только чтобы прикрыться в случае ЧП?

Говоря о таких крупных авариях, отмечу, что всегда был оптимистом в плане перспектив принятия закона о обязательном страховании опасных производственных объектов и еще пару лет назад своим коллегам поставил задачу заранее подготовиться на случай принятия этого закона. Мне возражали: да его не примут! Но я просил все же «на всякий случай» подготовиться. И вот закон приняли и все, кто не был к нему готов, теперь локти кусают. Не верили, но это случилось!

- Ну, жареный петух клюнул…

- И «петух клюнул» и быстро среагировало правительство – так или иначе, но рынок обязательного страхования опасных производственных объектов сегодня – это 25-30 млрд. рублей в год. Впрочем, куда важнее даже не финансовая сторона вопроса, а то, что наконец-то правительство правильно отнеслось к осмыслению ценности человеческой жизни, наконец, подумали о людях. Это огромный позитив и, я надеюсь, это начало тенденции, которая продолжится.

- В каких форматах продолжится?

- Продолжиться это может, например, в форматах противопожарного страхования. Другое дело, что к распространению обязательного страхования на разные сферы жизни следует относиться аккуратно. Заставлять человека во всех случаях страховать собственное имущество - это антиконституционно. Человек имеет полное право использовать и другие методы и институты защиты, помимо страхования. Например, создать себе на случай форс-мажора депозит в банке. Тут должна быть определенная свобода выбора, каждый для себя волен решать, какой инструмент защиты от форс-мажора для него будет эффективней и менее обременителен. Думаю, что страхование от огня на данный момент с учетом нынешних условий рынка, абсолютно необременительно. Застраховать здание от пожара стоит сегодня сущие копейки. И я иногда ужасаюсь масштабам тех рисков, которые мы на себя берем.

И тут опять приходится возвращаться к проблемам тарифов. Когда одна компания продает свой товар за копейку, а все остальные - за 10 рублей, - это демпинг. Когда все продают за копейку и только одна за 10 рублей, - это уже рынок. И та компания, которая продает за 10 рублей, как теперь говорят, «не в рынке». И это вынуждает всех продавать за копейку. Но на самом деле на российском рынке очень большая проблема состоит в оценке убыточности и иных показателей страховых компаний. Каждый считает по своим методикам, кто как хочет и фактически за этой цифрой никакой ответственности не стоит. В итоге честных цифр на рынке нет, есть лишь желание компаний выиграть ценовую конкуренцию. Думаю, многие компании еще пожмут плоды такой политики. Но до кризиса об этом мало кто думал, тогда видели не рынок, а пресловутый «свой сегмент» рынка, «свою долю», гнались за этой долей, сражались за нее.  Теперь наступает время трезвой математики…

- Из ваших слов следует, что о снижении тарифов не может быть и речи. Что же тогда станет все-таки новым драйвом в развитии страхования? Вот вы говорите о том, что надо быть очень аккуратными с обязательностью тех или иных видов страхования. Между тем практика показывает, что именно обязательность была до сих пор главным стимулятором страхового рынка. Ввели обязательное страхование автогражданской ответственности – дело пошло. Сделали практически обязательным для получения кредита КАСКО – дело пошло. ОМС пошло, а вот ДМС так и топчется на месте. Складывается ощущение, что страховой рынок способен развиваться исключительно из-под палки.

- А что вы хотите? Каких-нибудь десять-пятнадцать лет назад в России культуры страхования не было вообще.

- Так говорили и пять лет назад, только тогда говорили, что пять лет назад страховой культуры не было вообще. А лет через десять скажут, что двадцать лет назад страховой культуры не было. Сколько ей надо-то, это самой культуре?

- Ну дело-то все же движется. За последние годы рынок страхования заметно вырос и очистился от всевозможных серых схем, мошенничества. Не скажу, что на сто процентов, но очистился очень серьезно. Откройте страховые рейтинги шести- семилетней давности, и вы увидите массу компаний, которые либо не существуют сегодня, либо давно скатились в самый низ. Это во-первых. Во-вторых, хоть мы и констатируем отставание от западных уровней, но все же рынок добровольного страхования худо-бедно растет.

- Вы же сами сказали, что когда берете в разработку клиента, пришедшего страховать банковский залог, то слышите в ответ: «Я застраховал то. что от меня требовали. Что вы от меня еще хотите?»

- Да, большинство на дополнительное добровольное страхование не идет. Но кто-то все же делает следующий шаг – от обязательного к добровольному, от вынужденного страхования к осознанному.

- Кто? Вернее – сколько? Двое из ста, десять из ста?

- Примерно двадцать из ста.

- Вот как? Ну, это не такой плохой результат.

- Да, это неплохой результат… Но я, например, амбициозный человек и мне мало показателя в 20%. Я вижу, что рынок может развиваться еще быстрее… А так, чтобы у вас не сложилось превратного впечатления о хилости добровольного страхования, скажу, что, например, портфель Ингосстраха на 80% состоит из продуктов именно добровольного страхования. Я говорю о корпоративном портфеле. Те же банки, например, - они собственные риски страхуют добровольно за весьма приличные деньги, и сейчас мы видим, что банковский бизнес в целом уже осознал эффективность страхования.

Самый наглядный пример – кардинально растет объем страхования банкоматов. По нашим оценкам, Ингосстрах сегодня аккумулирует в своем портфеле примерно 30% от всего объема страхования банкоматов в России.

Это достаточная доля, чтобы компания могла диктовать собственную тарифную политику. И не скрою, что мы своим партнерам-банкам увеличивали тарифы по страхованию банкоматов. Однако они от нас не уходят, они понимают, что это – честная цифра, адекватная рискам и надежности компании.

- Кстати, о надежности. Знаменитый лозунг «Ингосстрах платит. Всегда» - он не несет для вас каких-то минусов?

- Нет, абсолютно не несет. Наша позиция очень ясна: когда мы заключаем договор страхования и пишем правила страхования, мы исходим не из того, чтобы, как говорится, «в цену уложиться», а из того, что теоретически нам придется платить. А значит надо составлять договор так и взимать такие тарифы, чтобы в случае форс-мажора всегда иметь возможность клиенту заплатить. В конце концов, миссия страхового бизнеса – придти на помощь в беде, а не стать максимально необременительными. Когда наступает страховой случай, вы забываете о размере страховых взносов, для вас единственно важным становится, чтобы страховщик вам заплатил, не отказал, пришел на помощь. Именно поэтому мы лучше принципиально не возьмем негодный объект на страхование и откажемся от дополнительных денег, но будем готовы приходить на помощь. Всегда.

- А какова в череде ваших клиентов доля малого бизнеса?

- Вы знаете, малый бизнес – понятие относительное. Что такое малый бизнес? Есть понимание обывательское, есть трактовка законодательства, есть понимание каждой отдельно взятой финансовой структуры, которая работает на этом рынке…

- Давайте возьмем за основу понимание обывательское, оно же – самое трезвое. Малый бизнес – это ресторанчики, салоны, маленькие отели, мастерские…

- Ну, отдельный киоск с шаурмой мы страховать не будем. А прачечную или кафе – вполне. Кстати, надо отметить, что именно на уровне такого малого бизнеса о страховке думают именно как о средстве защиты на случай форс-мажора, не пытаются хитрить, занижать стоимость объекта. Предприниматели – люди, как правило, трезвые.

- Да, но традиции-то страхования не хватает, это мы с вами констатировали. Вот самый простой пример – наше агентство. Мы типичный малый бизнес – по хозяйственному мышлению, по подходам. Мы, скрепя сердцем и бюджетом, растем в этих подходах, уже тратимся, например, на лицензированное программное обеспечение, на создание резервов. Но вот я поймал себя на мысли, что такого пункта как «застраховаться» пока в наших планах не числится…

- А зря! На самом деле, не знаю, чья тут вина, мы ли до вас не дошли или вы до нас. Но, например. Именно для бизнеса в сфере Интернета у нас есть готовое IT-решение по страхованию порталов, например, от информационных рисков. И мы сейчас его продвигаем – через IT-сообщества, через людей, которые регистрируют или поддерживают сайты, через людей, которые восстанавливают информацию на сайтах. Да, пока это все с трудом воспринимается, хотя стоимость такой страховки в год – примерно долларов сто. Для нас тут важны, конечно, не эти сто долларов, а сама идея. Ингосстрах обречен быть пионером и наши нововведения должны опережать рынок.

- Мы придем к вам со ста долларами…

- Приходите, пожалуйста, тем более идти недалеко, наши офисы почти рядом.

- Еще один аспект корпоративного страхования. Может быть, я не прав, но в России, насколько я понимаю, так и не пошел широко такой продукт как D&O?

- D&O (Directors and officers liability), - ответственность директоров и управляющих, отлично идет. Этот продукт, кстати, как раз и можно считать одним из маркеров посткризисного восстановления бизнеса. Российские предприятия опять пошли на допэмиссии, на IPO, а необходимым условием для этих форматов является наличие D&O. На IPO без D&O выйти нельзя. И мы сегодня добрую половину таких клиентов видим именно в Ингосстрахе, потому что хорошо умеем это делать, владеем этим видом страхования на высоком профессиональном уровне. К тому же у нас есть репутация, мы не пойдем на серые схемы, а D&O - это еще и показатель репутации, серьезности компании.

Так что этот вид страхования вполне успешен. Труднее восстанавливается страхование некоторых банковских продуктов и это связано, прежде всего, с тем, что банки довольно осторожно подходят к возрождению корпоративного кредитования, особенно в сфере сельского хозяйства.

- Хотя, как показало последнее лето, вот здесь-то как раз без страхования никак не обойтись…

- Да, я бы тоже аграрный кредит никому без страховки не дал бы… Вторая причина медленного возрождения страхования банковских продуктов связана с тем, что на рынке корпоративного кредитования произошла переоценка ценностей. Кризис многих отрезвил, поставил на место, сегодня ликвидность залогов оценивает заметно суровее и придирчивее. Соответственно, и страхование этих залогов идет медленнее. То же самое – в сфере лизинга. Мы все знаем, что лизинг в октябре 2008 года фактически прекратил свое существование, за последние три месяца 2008 года в России не было ни одной лизинговой сделки, в 2009 году поддерживали и пролонгировали сделки предыдущих лет и вот в 2010 году только-только лизинг начал возрождаться. Соответственно, страхование объектов лизинга де-факто стартует с чистого листа.

- А насколько вероятны, выражаясь языком политэкономии советских времен, процессы сращивания банковского и страхового капитала?

- Коротко говоря: от такого подхода все давно отказались. Активы должны быть независимы, только так обеспечивается устойчивость бизнеса. И если, например, Банк кормит свою или аффилированную бизнесом компанию, то такие страховые активы ничего не стоят. Многие поступают правильно: разделяют банковский и страховой бизнесы, делают их независимыми.. Если оказывается, что такие страховые компании продолжили существование, значит – они являются полноценным активом.

Мало кто сегодня делает иначе. Так что и о сращивании банковского и страхового рынков говорить не приходится…

- Всем своим собеседникам в рамках «Разговора с Bankirom» я традиционно задаю два личных вопроса. Первый из них: как вы управляете своими личными деньгами. Но в вашем случае хочется спросить по-другому: вы сами застрахованы и от чего?

- Да, конечно. Помимо ОСАГО и КАСКО, у меня оформлено страхование жизни. Вообще, у нас в Ингосстрахе для сотрудников существует довольно обширный соцпакет, который предполагает страхование всего на свете. Единственное, что не всегда хватает времени воспользоваться этими услугами (смеется). Что касается других финансовых инструментов… Понятно, что есть пенсионные отчисления, но, как вы понимаете, у меня там такие огромные в кавычках деньжищи, что ими управлять не переуправлять.

Что касается прочих вариантов распорядиться деньгами – у меня есть отдельные банковские счета на каждые цели. Например, «отпускной» счет – этакая «заначка» на отдых. А если говорить о накоплениях, то я предпочитаю депозиты. Не играю на фондовом рынке и не инвестирую. Я вообще предпочитаю не отказывать себе «жить сегодня» ради завтра.

- Какого-то хобби нет?

- А что считать хобби?

- Ну, например, собирание спичек, которыми пытались поджечь застрахованные вами объекты, и что-то в этом роде.

- Спичек нет (смеется). Зато я строю замки из камня.

- Замки?! Настоящие?

- Вполне, правда обычно в пропорции один к семидесяти двум. Еще вместе с детьми пытаюсь заниматься скульптурой. Хотелось бы больше спорта в жизни, но времени не хватает. Обожаю путешествия, особенно с погружением.

- Погружение - в смысле дайвинг? 

- Погружение - в смысле погружаться в среду. Не просто туристом наблюдать со стороны, верхоглядно, а попытаться погрузиться в среду той страны, того места, в котором оказался. Я очень люблю Балканы, но на Балканах я уже все объездил, включая Албанию, поэтому сейчас в некотором затруднении. Кстати, албанский – пожалуй, единственный язык на Балканах, который я не знаю. Я стараюсь говорить с людьми на их языке. Это позволяет видеть дальше и глубже.